Пилот коптера потратил немало времени на поиск посадочной площадки. Делла с интересом наблюдала из укрытия за Степкиными маневрами над южной оконечностью острова. Вот, разглядел он оставленный ею знак – букву «Т», выложенную из прижатых камешками обрывков светлых обоев на раскрошившейся поверхности старой взлетной полосы.

Вышел из кабины, начал озираться. Молодец, нашел дощечку-стрелочку с надписью «пляж», которую она примотала проволокой к столбу. Теперь – не собьется, дальше эти указатели тоже имелись. Вот он спустился по извилистой крутой тропинке и принялся разглядывать камерный пляж, укрытый со всех сторон свалившимися сверху громадными глыбами, вросшими в песок и настолько гармонично окаймившими похожее на огороженный двор пространство, что возникало чувство спокойствия и умиротворения. Сюда и рыбаки приставали, и подъемник подходил, а еще тут была наспех собранная Деллой из разномастных листов будочка с табличкой, на которой она после долгих колебаний вывела: «Переодевалка». Это – чтобы инструкция не позволяла двоякого толкования.

Гость вошел в это неказистое сооружение, и остались видны только его ноги. А вышел в одних плавках. Отлично. Паранойю на гвоздик, и можно показываться.

Вышла из-за камня, махнула рукой и помчалась вверх по тропинке. Интересно, догонит? Вот негодяй! Он даже и не пытался, просто бежал за ней и не старался настичь. И так до самого домика. Вбежала в холл и замерла. Это что, в спальню, что ли, мчаться? Как Яга каждый раз, как к Ярну прилетает? Нет, это, пожалуй, было бы слишком смело, она этого парня уже достаточно изумляла.

А вот и он вбежал под крышу, сейчас заграбастает и пусть делает с ней все, что угодно.

– Привет, Степа.

– Привет, Кнопка. – Взял за руки и смотрел на нее жалобными щенячьими глазами. – Яга сказала, где тебя найти. И велела читать знаки. Это что, ритуал какой-то?

– Нет. Я ведь скрываюсь, а технические средства слежения нынче в любой шов на одежде можно затолкать. Так что я даже коптеру твоему на глаза показаться опасаюсь, как бы он не узнал меня да не дал знать, кому не надо.

Вроде современный, грамотный парень, а не понимает элементарных вещей. Да сейчас звукозаписывающее устройство можно под почтовой маркой спрятать, а голос потом анализируется на раз. Это не говоря о том, что визоры – вообще полноценная станция слежения.

– Не стану спорить. А я и не знал, верить или не верить, уж очень картинка твоей гибели достоверно выглядела, даже анализ ДНК с обломков шлема был положительный. Больше, правда, ничего не нашли, кроме остатков купола. Один из спасателей сорвался, так его на страховке вытаскивали, но вроде не сильно ушибся. Тогда и поиски прекратили.

Вот оно что. Степка все еще не верил в то, что она жива. Вернее, верил, конечно, логической частью сознания, а нелогической – не смел надеяться. Такой вот разрыв у него внутри образовался. Лечить! Немедленно!

Выдала юноше робу – в тюках брошенной в складах ветоши нашлись чинибельные одежки – и за работу. Трубы-то менять было нужно однозначно. Но для этого весь хлам, не развалившийся только благодаря множеству покрывавших его слоев краски, необходимо извлечь из каналов, выбить из стен, в которые он вмурован, и вообще – работа не ждет.

Она резала трубы лазером, он молотком выкрашивал штукатурку и шпаклевку, потом они, взявшись вдвоем, вытаскивали все это из узких мест и выносили из дома, выгребали, подметали, проталкивали шланги, и конца-краю не было делам. Сегодня она впервые кормила его тем, что приготовила сама – отварной картошкой с солью и растительным маслом. А ужинать он не остался. И она не стала спрашивать почему.

Это тоже ради нее, вернее, для сохранения тайны. Пропадал сыночек где-то весь день, вернулся голодный – значит, все в порядке. Коптер сидел на пустынном островке, одежда лежала где-то или висела, стало быть, на пляже нежился. А если вернулся без аппетита, тут и мысли могут всякие возникнуть, и вопросы разные.

На прощание подставила щечку, но он взял ее за уши и поцеловал в губы. Получился звонкий чмок, потому что ее нижняя губа стукнулась об его зубы. Прогресс, однако. И намек на то, что им, недоумкам, прежде, чем переходить к постельным утехам, следует научиться как следует целоваться. Интересно, а по этому предмету можно найти инструктивные материалы? Черт! Она же без сети сейчас!

От будки подъемника проследила за тем, как он спустился к пляжу, оделся и снова двинулся вверх по склону. Проводила взглядом удалявшийся на запад коптер и наконец-то почувствовала себя в состоянии исправности. То есть все ее компоненты, именуемые в просторечии душой и телом, пришли в рабочее состояние без ограничений по условиям эксплуатации. Вот, и мысли повернули на привычный лад.

Так как же ей разжиться электроэнергией? Ее аккумулятор, сколь бы ни была велика запасенная в нем энергия, имел конечный объем, а она его от самого дома ни разу не подзаряжала. Рано или поздно заряд в нем исчерпается. Вот и сегодня резак подъел немного. Все, завтра с утра начнет как следует искать, чем освещались вояки.

Глава 9

Мирный атом и мирное сосуществование

Необходимо наладить нормальное энергообеспечение – вот такая простая мысль руководила Деллой, когда она в очередной раз изучала энергохозяйство, оставшееся ей в наследство. И следы вели в ту выработку в сплошной скале, на входе в которую знак радиационной опасности выполнял функцию запора значительно лучше, чем висевший на наскоро приваренных наружных петлях простенький замок.

Ключ к нему она подобрала – он, как и многие другие, лежал в мешочке, которым снабдила ее Яга. Однако после этого дверь и не подумала открыться, так что пришлось разыскать другой ключ, что было несложно, – он заметно отличался от остальных по внешнему виду. Вставила его в прикрытую плотной крышечкой замочную скважину, легко повернула и потянула ручку на себя. Пошло без скрипа, но сама дверь оказалась довольно массивной. Все правильно, у Ярна на входе в реакторную точно так же.

То, что там дальше, она неплохо себе представляла, но на табло дозиметра поглядывала – нормальные фоновые значения. Подсобки, кладовки, аппаратная и ход дальше в глубь скалы, закрытый другой дверью. В выдвижном ящике, какие бывают в письменных столах, но расположенном под пультом, разыскала документацию и перечитала регламенты, инструкции, по описаниям освежила в памяти устройство этого, в общем-то, несложного аппарата. Его эксплуатация требовала педантичности, так что просчитывать действия предшественников было легко, и совсем просто находить места, где они оставили нужные ей вещи. Она работала на установках такого типа.

Скажем, формуляра и вахтенных журналов здесь не было, но их копии лежали на своих местах, как и журналы регламентных работ и ремонтов. Изучила их от корки до корки, да ничего особенного там не было – котел вел себя штатно, и так же штатно прошел процедуру остановки. Обычный жидкостник с магнитопародинамическим генератором. Из подвижных частей в нем – задвижки и вентили, которыми осуществляются управляющие воздействия. В принципе – аппарат вечный. Такие она не только у Ярна встречала, у арбузоводов наверняка его братишка где-то неподалеку имелся, потому что проводов на столбах в тех местах нигде не было видно, а в доме все работало на электричестве. Рыбаки – те от общей сети питались, а о других местах, где бывала, точно помнила, что у дяди Федора имелся такой.

Этих котлов на Прерию завезли немало, но потом почему-то изменили решение и принялись строить атомную станцию. Но не угадали с сейсмической активностью, и она вышла из строя от одного неожиданно сильного толчка да еще и загадила окрестности, разбросав во все стороны фрагменты своей рабочей зоны. Поэтому из района первого космодрома, рядом с которым и обустраивались в тот период поселенцы, все разъехались без оглядки, кто куда, побросав и дома, и имущество. А потом многие перебрались к новому космодрому – так и образовался Ново-Плесецк, в котором надежно защищенная бухта и близость пути через Большой хребет удачно сочетались.